Спильнокошт существует больше года, а само слово «спильнокошт» стало нарицательным. За это время на первую в Украине платформу коллективного финансирования было подано более 1000 проектов, но запущено было всего 60, из которых почти половина стала успешными. Система работы Спильнокошта по-прежнему вызывает множество вопросов, и БОЛЬШАЯ ИДЕЯ решила откровенно поговорить с координатором проектов Витой Базан.

– Как твоя должность правильно называется? Ты фасилитатор? Координатор?

– Сложно сказать, у меня много обязанностей. Сейчас моя основная задача – поставить процесс, чтобы он шел с минимальными затратами с нашей стороны – финансовыми и ресурсными с точки зрения вовлечения людей.

– Можешь описать этот процесс?

– Неудержимый хаос (Смеется). Иногда привлекаем специалистов по конкретным темам, чтобы помогли оценить целесообразность проекта и эффективность решения, которое предлагает автор. Есть перспективные проекты, и с ними можно будет потенциально работать через полгода-год, когда они будут готовы к Спильнокошту. Но пока что нет того звена, который готовил бы их к Спильнокошту без нашей помощи. Важно, чтобы люди сразу приходили с готовыми проектами и готовым социальным капиталом, который бы их поддерживал и финансово, и эмоционально. Зачастую авторы приходят к нам именно за этим капиталом – получить рекламу, самоутвердиться в сообществе. 

– Как происходит отбор проектов? Почему вы одни проекты берете, а другие игнорируете?

– Честно, мы готовы хоть все проекты брать, если они будут соответствовать критериям. Конечно, мы обсуждаем в коллективе те проекты, которые потенциально уже готовы к Спильнокошту. Авторам, которые не слишком хорошо поработали над продумыванием логики реализации проекта, отвечаем сразу, что проект не может быть опубликован. С некоторыми проектами ведутся переговоры, уточняется бюджет и цели сбора денег, возможность распределения средств, сроки подготовки видео, выясняется, каким образом будут перечисляться средства. Наиболее выгодно для авторов реализовывать проект от общественной организации со статусом неприбыльности или от СПД с соответствующим видом деятельности. Дальше готовится «Договор о намерениях», и проект публикуется. Есть базовые критерии, по которым можно выяснить, подходит Спильнокошт определенному проекту или не подходит.

– Какие это критерии?

– Один ряд критериев – это «четыре Э»: экологичность, этичность, эстетичность и эмпатия. Например, насколько проект целесообразен с этической и эмпатичной точки зрения, чтобы работать с теми запросами, которые нужны людям, может ли он коммуницировать с сообществом и помогать решать его проблемы, может ли удовлетворять какие-то запросы определенных групп людей. С экологической точки зрения мы говорим в том числе о бюджете проекта, его целесообразности. Бюджет может привлекаться из нескольких ресурсов, и часть денег можно привлечь от фондов, бизнес-структур, меценатов, которые заинтересованы в этих проектах. Что-то можно сделать на волонтерском ресурсе. Можно оценивать проект с точки зрения инновационности и эффективности – насколько те решения, которые предлагаются, отвечают современности, прогрессу и способны достичь цели с наименьшими затратами ресурсов. Также мы пытаемся понять, нужен ли проекту Спильнокошт вообще. На малобюджетные или локальные проекты деньги могут быть собраны тем же спильнокоштом – от людей, но без использования онлайн-механизма. Важно, чтобы человек, подающий проект, осознавал, что после эйфории – «Я реализую свою мечту!» – произойдет столкновение с реальностью, и тогда станет ясно, важно ли ее осуществление другим людям.

– Автор проекта «Театральный фестиваль Документ» Катерина Бабкина говорила, что проекты на самом деле собирают деньги не благодаря идее, а благодаря личности автора.

– Знаешь, в чем-то она очень права. По крайней мере, в Украине сейчас многое развивается именно на личности автора. Готовность людей доверять проекту напрямую зависит от того, какой шлейф опыта тянется за автором. К примеру, на Спильнокоште собираются запускать проект ребята из «Общественного радио», и за него будет отвечать Ирина Славинская (литературный критик – прим. ред.). Если автор – публичный человек, более понятно, можно ли доверять его проекту. Если ты не можешь проверить, какие проекты были реализованы автором, или если за ним не стоит какая-то особая история, какая была, например, у Нияса Измайлова, или если это не основная сфера его деятельности (к примеру, я шахтер, но хочу развивать космические технологии), то возникает вопрос: сможет ли человек реализовать проект?

– Получается что-то сродни кумовству, которое по-прежнему работает в нашей стране очень хорошо.

– Я об этом думала. В Украине кумовство никто не отменял, и на Спильнокоште люди поддерживают в основном знакомых и друзей. Но есть другое: когда мы пытались осознать, как работает этот механизм, то поняли, что есть определенный барьер, который должен пересечь проект, чтобы потом к нему начали тянуться люди извне. Вероятно, проект должен быть настолько сильным, как, например, «Сказки, которые собирает маленькая Магдалена», и настолько интересным другим людям, чтобы они сказали: «Вау, я хочу это поддержать». Многое еще зависит от того, какие вознаграждения дает автор.

– Сильно зависит?

– Многие из тех, кто дают деньги, потом не приходят за вознаграждением. Возможно, когда проект находится в процессе сбора денег и человек решается его профинансировать, он думает о том, что хотел бы иметь такую-то вещь или посетить такой-то мастер-класс, а потом, когда проект становится успешным, вознаграждение кажется не таким уж и важным. 

– Как Спильнокошт отличается от других краудфандинговых платформ по всему миру?

– Любая платформа – это то, что в нее пытаются вложить основатели, коллектив, авторы и добродетели, и те цели, которые они преследует. Если это зарабатывание денег, то они более «маркетингово» подходят к вопросу или организовывают «магазины предпродаж». Механизм Спильнокошта на Большой Идее – это больше социальный проект, но что мне в нем нравится – он эстетичный. Меня каждый раз терзают внутренние противоречия, если проект хороший, но не достаточно сильный визуально. Да, мы пытаемся подтянуть проекты, чтобы они стали более привлекательными. Иногда это им вредит, потому что многие люди воспринимают эту красивую картинку как реальность, и думают, что у авторов проектов и так есть деньги. Эффект «великоидейности» они переносят на сам проект и не видят смысла поддерживать какие-то социальные проекты – как, например, проект «Поездка» –  идеи, которые нужны людям на массовом уровне.

– Кстати, почему проект «Поездка» не собрал деньги?

– Видишь ли, мы не можем следить за той коммуникацией, которую ведут авторы проектов. «Поездка» была более похожа на промоакцию, а не на сбор средств. О ней много говорили в СМИ как о проекте, но не так много о сборе средств на ее развитие. Также, я предполагаю, с «Поездкой» случилось следующее: на каком-то этапе к авторам пришли люди, которые вызвались на волонтерских началах сделать мобильное приложение. После этого, видимо, организаторы проекта перестали говорить о «Поездке» в должном объеме. Кроме того, людям было сложно понять, на что теперь собираются деньги. Зато один фактор бюджета они себе через платформу решили. А собирать 50 тысяч гривен… Это достаточно большая сумма, эти деньги даются с большими усилиями.

– Это тоже большой вопрос. Почему на Спильнокоште, если сравнивать с другими платформами, собираются такие маленькие суммы? И почему авторы подают проекты на маленькие суммы?

– Авторы подают на самые разные суммы. Иногда мы смотрим на проект, обсуждаем его и советуем привлечь другие фонды, стараемся сделать бюджет более реалистичным, потому что, к примеру, процедура возвращения денег неуспешным проектам очень затратна для нас во всех смыслах. Как по мне, лучше потратить больше времени на подготовку проекта, чтобы он собрал деньги, нежели на то, чтобы возвращать деньги назад из-за заоблачного бюджета. Есть страх больших сумм, поскольку существует граница 100 дней на сбор средств. Но все равно мы движемся к тому, чтобы бюджеты становились все больше. Пример тому – фестиваль «Ровер», «Грицько Чубай», «Коридор», то есть несколько последних успешных проектов. В чем еще разница между Спильнокоштом и Kickstarter: там больше айтишных, игровых, дизайнерских проектов – это то, за что люди готовы платить, это нечто более материальное. Kickstarter сейчас похож скорее на «магазин тестовых моделей», этот ресурс превратился в платформу, где люди инвестируют в производство. А у нас пока что наиболее активна только культурная среда, и люди готовы к тому, чтобы их деньги мигрировали от одного человека к другому в рамках этой среды.

– Такое ощущение, что все эти деньги крутятся в культурной сфере примерно в одной и той же тусовке. Почему нет проектов, которые подаются на Спильнокошт из каких-то других сфер?

– Есть тенденция: когда приходит проект из новой сферы – например, та же «Поездка», первый проект из сферы социального IT-сервиса – сразу приходят заявки на подобные проекты. Сейчас мы готовим проект «УкрЯма», первичный бюджет – 100 тысяч гривен. Проект хороший, и хочется, чтобы он собрал деньги. Пока что идет подготовительный процесс, вовлечение других игроков из бизнеса и фондов, чтобы сделать бюджет проекта более реалистичным. Был проект «Чистые жемчужины Украины», и после него тоже многие пришли с идеей: «мы хотим собирать мусор». Но когда ты это видишь, то понимаешь, что сбор мусора – это совсем другая история, нежели контейнер для заповедника. На что должны быть нацелены проекты, так это не на разовую акцию, а на то, чтобы менять отношение человека к проблеме. Нужно работать с человеческой привычкой.

– Сейчас на сайте собирает средства проект «Театральный фестиваль Документ». Считается ли он акцией?

– Если он проходит уже во второй раз и собирается расти в масштабах привлечения людей, то это не разовая акция. В чем культурные проекты хороши – тем, что они работают с внутренним голосом человека, а не с тем, что и так понятно: ты же не должен бросать мусор и другие люди не должны его за тобой собирать.

– Я заметила, что вы как команда Спильнокошта давлеете над проектами, постоянно их направляете. В частности, интересен случай, когда вы продлили сроки проекта «Кінофестиваль Ровер». Он долгое время не мог собрать нужную сумму. Почему вы решили его продлить и явилось ли это реальным толчком к тому, чтобы сделать его успешным? Ведь Спильнокошт – это некая проверка проекта, и если он не собирает сумму к нужному сроку, то это показатель того, что, может быть, он не совсем нужен.

– Ну, если «Ровер» собрал деньги, значит он таки нужен.

– Но ведь вы его продлили.

– Да, но мы могли продлить его только в границах ста дней, и для этого есть специальная процедура. Сначала авторы поставили срок сбора средств 60 дней. По моему мнению, этот проект – один из самых инновационных на платформе, и он как кейс для Спильнокошта полезен, поскольку вовлекает разные проффесиональние сообщества, работает с публичным пространством, кино, вело– и экотрендами. Кроме того, организатор «Ровера» формация Wiz-Art была активно задействована в организации другого летнего фестиваля. Поетому мы решили дать реванш и продлить срок. В итоге активисты подняли волну, вдохновили сообщество и собрали 20 тысяч гривен за 20 дней.

Мы помогаем проектам собирать деньги, но многое зависит от энергии автора. Если он сам недостаточно вдохновлен своим проектом, то мы можем помочь лишь технически и визуально, а коммуникацию с людьми нужно выстраивать самостоятельно. Кстати, некоторые думают, что у нас тусуются какие-то благотворители, которые ждут, чтобы поскорее вывалить свои деньжата на проекты. Никто не тусуется, каждому нужно рассказывать о своем проекте отдельно, каждого нужно вдохновлять. Кроме того, с аудиторией нужно прорабатывать и вопрос онлайн-платежей, ведь в Украине многие до сих пор не понимают, как это работает и юридически обеспечивается, безопасно ли это вообще.

– Как это было с проектом «Семейная медицина», да? Автор рассказывал, что было сложно собирать деньги, поскольку мало у кого в селах есть элементарно интернет.

– Да, и я так понимаю, автор сам ходил по людям и собирал эти деньги, а потом закидывал на сайт. Но «Семейная медицина» от этого только выиграла: по итогу их проспонсировал МТС, подключились власти. Это хорошо, когда локальная инициатива становится более масштабной.

– Есть вопрос, который достаточно часто поднимается. Финансируя проекты краудфандингом, мы исключаем из этой системы государство и бизнес и лишаем их возможности профинансировать проект, важный на местном или государственном уровне.

– Я бы не сказала, что мы лишаем их такой возможности. Мы скорее восполняем те трещины, которые есть в государственной системе. Если говорить о пути автора и команды к реализации своего проекта, то благодаря успешной краудфандинговой кампании проще получить деньги в дальнейшем. Спильнокошт – это такая проверка нужности проекта. Что касается финансирования от государства и бизнеса, то мы не исключаем, что проекты будут дофинансироваться из других источников. Программа, над которой сейчас активно работает Ирина Соловей, называется «Інвестор суспільства». Практика ее в том, чтобы привлекать к поддержке проектов бизнес-партнеров.

– Какое будущее ожидает Спильнокошт?

– Думаю, вопрос стоит в том, насколько мы адекватно сможем оценить болевые точки, которые сейчас есть в Спильнокоште, чтобы убедить людей и показать, что хорошие проекты нужны людям и их важно финансировать. Проект должен задевать человека, поскольку это намного больше, чем просто поставить лайк и расшарить. В общем, есть над чем работать. Думаю, процесс движения вперед уже необратим!