Сергей Шиндяпин: Что такое параметризация? Давай я попробую объяснить на простом примере. Вот ты идешь в магазин, покупаешь пару брендовой замшевой обуви. Разнашиваешь её, аккуратно носишь, тебе нравится, как она сидит на ноге, как выглядит. Но ровно через сезон ты замечаешь, что хотя сверху обувь выглядит идеально, подошва вот-вот протрётся. В мастерской такую обувь не чинят, а гарантия на неё только что закончилась. И ты идешь в магазин со смешанным чувством того, что вроде и бренд хороший, а вроде как тебя и надули. Идешь и покупаешь новую пару. Знакомо? Вот это и есть параметризация — придание товару заданных потребительских характеристик (чаще всего — срока жизни) с целью увеличения сбыта. Для этого, при разработке товара, используют специальные математические модели, которые позволяют достаточно точно «подогнать» интересующие заказчика параметры к номинальным, например, количество в среднем пройденных километров в обуви к окончанию гарантийного срока.

| Есть сведения, что корпорации до 60% бюджета разработки тратят именно на параметризацию, то есть на то, чтобы по сути все вещи стали одноразовыми |

Это тема достаточно «закрытая», так как информация о «программируемом» характере разваливающихся автомашин, ломающихся мобильников или затупляющихся лезвий идет вразрез с воспеванием «ценностей бренда»: типа заботы о клиентах, и прочей маркетинговой лабудой. Есть сведения, что корпорации до 60% бюджета разработки тратят именно на параметризацию, то есть на то, чтобы по сути все вещи стали одноразовыми.

Давай теперь посмотрим внимательно, на то, к чему это приводит. С одной стороны, да — производство растет, список миллиардеров удлиняется... С другой стороны, каждая новая единица продукции — это расход ископаемых, энергии и воды. А их у нас осталось увы, — совсем мало. Есть такая странная организация под названием «Римский клуб». Их доклад «Пределы роста» я прочитал достаточно давно и, к сожалению, каждый новый год меня все больше убеждает — они правы, планета Земля уже пересекла предел роста и похоже процесс необратим.

Но ладно, это все математика... Размышляя над параметризацией, как над глобальным явлением, я пришел к неожиданным выводам — параметризация явление не только техническое, но и социальное!

Хочешь примеров? Пожалуйста! Вот возьмем... 

О! Вот например, ты знаешь, что такое WikiLeaks? Я никак не мог понять, на что направлен этот проект, от которого за версту разит секретными службами? Неужели это все затеяно ради дискредитации одного-двух человек? Цели я так и не понял, зато четко увидел последствия. Самое основное. WikiLeaks — это параметризация дипломатических отношений. Какой смысл дипломатам сейчас, в так сказать «пост-викиликсовскую» эпоху, заключать союзы или выстраивать длительные отношения между государствами? Куда проще купить на несколько лет гарантийную поддержку своих действий на бирже ООН. «Сколько стоит ваш голос за резолюцию бомбить Ливию? А участие в операции? Чеки принимаете? Спасибо, с вами приятно иметь бизнес». Вот тебе и «человеческие ценности», вот тебе и «демократическая процедура». Хотя, причем тут «демократия»? Современную «демократическую» систему параметризировали еще в далеком 1951 году, когда США ввели ограничение на количество президентских сроков.

Ну ладно, фиг с ней, с политикой. Вот, например, возьмем «сексуальную революцию». Как по мне, это — типичная параметризация отношений между мужчиной и женщиной. Вернее, мужчины и женщины исчезли — остались только «партнеры». Познакомился — переспал — забыл. Сошелся с партнером, попользовался в течении гарантийного срока, расстался. Есть отличие от ширпотреба?

| Может быть в этом и заключается «сила роста»? Чтобы сначала «брать» а потом «отдавать»? |

Ирина Соловей: Хорошо. А может «параметризация отношений» имеет немного другие характеристики, вызванные положительными вещами? Например, стремление человека создать семью с таким партнером, который будет развивать его, с которым он может реализоваться. Моему поколению это мышление близко. Мне интересно с теми людьми, рядом с которыми есть возможность расти. И даже по своему опыту я заметила, что если в какой-то момент один из партнеров перерастает другого, союз перестает быть таким гармоничным, каким он был в момент совместного роста. Может в этом причина частых смен партнеров? 

Сергей Шиндяпин: Думаю, не в этом. Я считаю, что никакой пресловутый «рост» не должен  заставлять человека относиться к близким ему людям (а раз есть связь — значит в чем-то человек тебе близок), как к одноразовым вещам. Человек меняется непрерывно, и внешне и внутренне, меняется его отношение к окружающему миру и к людям. Вот я смотрю, как растет моя младшая дочка. Для неё сейчас, «деревья —  большие» и «папа — самый умный», но пройдет совсем немного времени, и этот замечательный мир перестанет приносить ей только зефир и мультики, он станет порой очень жестоким, а порой слишком практичным. И отношения с родителями, с детско-восторженных перерастут в юношеско-материальные, а затем в зрело-благодарные. И конечно, наступит тот момент, когда не она прийдет ко мне за советом, а я её буду просить объяснить мне странный и пугающий мир будущего. Может быть в этом и заключается «сила роста»? Чтобы сначала «брать» а потом «отдавать»? В общем, точно я не знаю. Я все-таки инженер, а не философ. Но в одном я точно уверен — нельзя относиться к людям, как к одноразовым изделиям.

Примеров социальной параметризации масса, я могу долго об этом говорить... Но давай лучше поговорим об инженерах и программировании. Мне эта тема сейчас необычайно близка. 

Я не зря рассказал тебе про параметризацию. Я считаю параметризацию терминальной стадией общества потребления. Того собственно общества, что окончательно и бесповоротно доминирует сейчас. В нем практически нет места для людей творческих профессий — писателей, артистов, музыкантов, программистов (ага! индивидуальное программирование я считаю творчеством). Почему? Мне кажется, все дело в критериях оценки человеческой деятельности. Вот смотри, в далекую допараметризационную эпоху каждая группа людей, объединенных по социальному или профессиональному признаку, имела свои критерии оценки, своё понятие шедевра. Для одних — мерилом была власть, для других — признание коллег, третьи соревновались за любовь толпы, четвертые — состязались толщиной кошелька. И мир был очень разный, полный необъяснимых, сумасбродных поступков и гениальных открытий. 

Лет 30-40 назад результаты трудов человеческих глобально параметризировали — все подчинили одному критерию: максимизации количества долларов. И сразу всё стало по-другому. Вместо понятий «власть», «уважение», «богатство», «слава» — появилось одно, сублимированное, — «успех», то есть сумма в долларах, добытая каким-либо не криминальным способом, единое универсальное мерило жизненных ценностей.

| «Заставлять» работать нельзя — нарушается принцип свободного труда, «просить» работать нельзя — нарушается принцип полного подчинения. Остается только один вариант — «увлечь» людей. И, да — это работает |

Кстати, по той же теме. Вот скажи мне, пожалуйста, куда делись знаки отличия, награды, звания, премии? Ты видела хотя бы одно награждение, которое не заканчивается обсуждением суммы денежной премии? Первый вопрос, который задают Нобелевским лауреатам: «Как вы потратите деньги?». Противно...

А помнишь историю с Перельманом, который доказал теорему Пуанкаре и отказался от миллиона долларов. Ох, как же в «наших интернетах» это офисных «хомячков» задело! В их жалкие извилинки не умещается такой простой факт, что у человека могут быть другие критерии в жизни, кроме пресловутого «миллиона долларов». А уж ответ Перельмана «Я знаю, как управлять Вселенной. И скажите - зачем же мне бежать за миллионом?!

Последствия «убывания» творческих профессий долларом я сполна ощутил на себе. Изначально, я ориентировал себя «на науку», но perestroika конечно же спутала карты. Я за клавиатурой компьютера уже 22 года, и еще успел застать то время, когда программирование было искусством, а не подённой работой, когда проектировщики были не придатками систем управления, а наоборот, компьютер был инструментом разработки.

Почему из инженерных профессий ушли Антонио Страдивари, а пришли Генри Форды? Почему вместо шедевров мы видим вокруг унылые штамповки? Да потому что никто не может подсчитать гениальность или проницательность «в баксах». Все. А по другому система уже не работает. Для творчества остались только крохотные островки так называемых «новых технологий», и то до тех пор, пока до них не добрались Биллы Гейтсы.

Вот я у нас выращиваю как раз такой островок свободного творчества). Сразу предваряю твой вопрос — нет, у нас работают не за еду, зарплату получают все и регулярно). Просто, если подойти к вопросу разработки программного обеспечения не с точки зрения чистых товарно-денежных отношений, а попытаться найти еще какую-то мотивацию, результаты получаются потрясающие!

Ирина Соловей: А как  прививать людям такое отношение к делу?

Сергей Шиндяпин: Хорошо, попробую рассказать, если у меня получится. Во-первых, мой главный принцип построения коллектива звучит так: «Стыдно не работать». Это означает, что сотрудник должен полностью «нырнуть» в работу, раствориться в процессе. Никаких посторонних занятий, никаких социальных сетей, хобби и разговоров по телефону. Есть драйв — работай, нет — иди домой пораньше, не мешай остальным работать. Никогда, кстати, не понимал бильярдных столов и прочих увеселений на работе — если тебе на работе скучно, почему бы тебе не уволиться? Конечно, если хочешь, чтобы люди работали, надо в первую очередь пахать самому! Это, как говориться: «Каков поп — таков и приход».

| Есть только три человека, которые не имеют права на ошибку: это врач, который вас оперирует, пилот, который сажает ваш самолет и системный администратор, который освобождает место на вашем сервере |

Во-вторых, необходимо развить горизонтальные связи между людьми. Они должны абсолютно доверять друг другу, и научится решать текущие рабочие вопросы неформально, между собой, без бюрократии и апелляций к начальству. Как только я вижу минимальный конфликт между людьми, я пресекаю его на корню. Мне проще уволить обоих спорщиков, чем выяснять кто из них прав. Кстати, авторитарность управления и тотальный контроль сверху — обязательная составляющая творческого коллектива. Есть шикарнейшая сентенция на эту тему: «Управлять программистами и разработчиками — это попытка пасти стадо котов». 

Ну и наконец, в третьих, нельзя все сводить только к деньгам. Людям нужна идея. Нужна как воздух! Можно конечно считать меня идеалистом, но, да... я в свои сорок лет до сих пор верю, что высокопроизводительным может быть только свободный труд свободных людей. Поэтому, получается, такая себе коллизия: «заставлять» работать нельзя — нарушается принцип свободного труда, «просить» работать нельзя — нарушается принцип полного подчинения. Остается только один вариант — «увлечь» людей. И, да — это работает.

Ирина Соловей: Если говорить о маленьких коллективах, закрытых сообществах, то как у вас происходит поиск баланса между регулятивной силой воздействия на организацию рабочего процесса и почвой для индивидуального проявления?

Сергей Шиндяпин: А никак! Они не пересекаются! Вот у меня над моим рабочим столом висит в рамочке вышивка. Аккуратная такая, крестиком. Мне ее первая жена вышила. Знаешь что там? «Шиндяпин всегда прав!» Те, кто не знают предыстории ее появления и ее волшебных функций, думают что у меня мания величия). А она мне сильно помогает. Во-первых, это отличный аргумент в творческих спорах, а во-вторых, голос поддержки при принятии важных решений.

Вот ты спрашиваешь о балансе силы в маленьких коллективах, а я бы говорил о балансе ответственности. Знаешь чем мы выгодно отличаемся от больших софтверных компаний? Большие компании — это большое производство. Они производят программное обеспечение. Конвейерным методом. То есть, каждый специалист в рамках отдельного проекта занимается узко специализированным направлением. Его основная задача, если говорить просто — написать некоторое количество программного кода, реализующего некоторые функции. Для сборки, тестирования, внедрения и так далее есть другие специалисты. Поэтому при таком сложном и объемном производстве ошибки неизбежны. На больших проектах количество ошибок измеряется тысячами. Большинство из ошибок находят, но далеко не все. Есть даже старый афоризм на эту тему: «Если бы строители строили дома так, как программисты пишут программы, то первый залетевший дятел разрушил бы цивилизацию». Почему программисты допускают столько ошибок при конвейерном программировании? Я думаю, дело в размывании ответственности. Люди работают над своими маленькими задачами и не видят реальных результатов своего труда. За свои ошибки они максимум не получат часть премии — и все. Им не надо. Они чаще всего даже не знают над проектом какого заказчика они работают.

Вообще, ответственность инженера, особенно в IT — это тема отдельного серьезного разговора. У меня есть присказка о том, что есть только три человека, которые не имеют права на ошибку: это врач, который вас оперирует, пилот, который сажает ваш самолет и системный администратор, который освобождает место на вашем сервере. 

Вот скажи, кто сейчас в промышленных компаниях и в торговых фирмах тот человек, «от которого все зависит»? Директор? Бухгалтер? Маркетолог? Нет, не угадала. Системный администратор! Ты даже не представляешь, что сосредоточено в руках человека, у которого есть полный доступ на серверах. И к почте и к бухгалтерии и... Я — представляю. Я много лет обслуживал сервера в разных городах и странах и прекрасно понимаю, что случится с фирмой, если её администратора перекупят конкуренты. Поэтому, предпочитаю искать себе персонал сам и только среди молодых ребят, которых можно выучить и в чем-то воспитать. Отдельно для меня ценны дети военных, детство которых прошло в военных городках. Они бывают только двух видов: или порядочные люди или полные сволочи.

Вообще, если сравнивать IT как род  деятельности и меру ответственности в нем, то ближайшей к IT будет медицина. Я часто сравниваю инженеров IT с врачами. Отношение к врачам меняется от того, по какую сторону слова «болезнь» ты находишься. Пока у тебя ничего не болит, врач — это тот, кто «делает деньги на людском горе», но не дай бог что... врач — кудесник и спаситель. Точно так же и инженер IT — яркая фигура для насмешек офисного планктона, но только до того момента, пока на сервере все работает. После пропажи пары файлов, он — «молодой бог, уста которого пророчат истину».

Есть еще более сложный вопрос про ответственность и инженеров. Вернее даже про моральность и инженеров. Что должен делать инженер, если в сферу его ответственности попадает что-то может и не совсем криминальное, но уж точно не высокоморальное? Как себя должен вести администратор системы, клиенты которой активно используют «серые» методы раскрутки ресурсов, тот же порнотрафик, или программист биллинга, которому заказывают модуль «специального округления», а точнее, обмана пользователей? Считать это работой, за которую платят или отказаться, ссылаясь на свои убеждения? У Фазиля Искандера, в «Кроликах и Удавах», есть персонаж — крот, который не смог помешать Пустыннику проглотить Возжаждавшего, но смог задержать его, отправив окольным путем. «Если мудрость бессильна творить добро, она делает единственное, что может, — она удлиняет путь зла». Вот мне кажется, что мудрый крот был инженером по образованию!